Наталия Лебина
«Лак для мозолистой руки»
Доктор исторических наук, профессор, научный консультант СЗ НИИ «Наследие МК РФ. Автор книг: «Проституция в Петербурге (40-е гг. XIX в. — 40-е гг. ХХ в.)» (1994), «Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920-1930-е годы» (1999), «Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан в годы НЭПа и хрущевского десятилетия» (2003), «Энциклопедия банальностей. Советская повседневность: контуры, символы, знаки» (2006, 2008), «Петербург советский: „новый человек" в старом пространстве» (2010) и др.
Семантико-семиотическая значимость рук в культуре в целом и в системе коммуникативного поведения широко известна и неоспорима. В издании «Энциклопедия. Символы, знаки, эмблемы», выпущенном в свет в 2004 году, в статье, посвященной рукам, в частности, говорится: «Насчитывается более 2 тыс. символических жестов руки. Руки — самый умный орган, говорящий символическим языком» (Энциклопедия 2004: 425). С этой частью тела связаны многие древнеславянские и средневековые ритуалы на Руси, которые являются архаической основой русской культуры XX и даже начала XIX века (подробнее см.: Байбурин, Топорков 1990). Кинесика советского времени активно эксплуатировала руки и репродуцируемые ими жесты в качестве инструмента коммуникативного воздействия и управления, символа власти и одновременно индикатора социальной стратификации. В качестве примера можно привести широко позиционируемое властью рукопожатие, почти полностью вытеснившее в советское время поклон как часть ритуала приветствия; обряд пионерского салюта; многочисленные скульптурные и живописные изображения вождей революции в перстоуказующей позе; вербальные формы — «натруженные руки», «изнеженные руки», «чистые руки» и т.д.
Не меньший интерес представляет и статус человеческих рук в системе советских дисциплинирующих практик, направленных на формирование своеобразных тел-текстов, удобных для управленческих манипуляций. Контроль над человеческим телом и функционированием его различных частей не является характерной чертой лишь советской системы. По мнению М. Фуко, уже в XVIII веке можно констатировать наличие в Европе явления, называемого «медицинской полицией», состоящего из различных способов регуляции телесности в таких учреждениях, как тюрьмы, фабрики, клиники. Так зарождались социальная медицина и ее важнейшая часть — гигиенистика.
На рубеже XIX-XX веков социальная гигиена стала активно развиваться и в России. Ее идеи были приняты на вооружение большевиками, небезосновательно полагавшими, что для преобразования общества необходимо ликвидировать не только политическую и техническую неграмотность, но и неграмотность гигиеническую. Наиболее эффективным способом внедрения культуры чистоты властям казалась пропаганда гигиены, или санитарное просвещение. Оно началось уже в период гражданской войны, но особый размах получило на рубеже 1920-1930-х годов в контексте борьбы за новый быт. В города хлынул поток бывших деревенских жителей и санитарное просвещение обрело особую актуальность. В 1928 году Наркомздрав РСФСР провел «Всероссийскую неделю за здоровую смену». В ходе этой шумной кампании были проверены на предмет гигиенического состояния школы, детские дома и молодежные общежития. В 1928-1929 годах по всей стране прошли так называемые «бытовые конференции». Они показали, что правила личной гигиены еще не стали нормой для «новых» горожан.
Первым и важнейшим объектом регламентирующего воздействия советской гигиенической политики явились руки. Стилистика просветительной работы была очень резкой и откровенной. Власть не стеснялась дискуссий о чистоте. На смену знаменитым «Окнам РОСТА» пришли санитарно-гигиенические агитационные плакаты. Их развешивали в столовых, гостиницах, общежитиях, комсомольских и рабочих клубах. Визуальное воздействие плакатов усиливалось текстами, большинство которых посвящались чистоте рук. Наибольшую известность имеют, конечно, стихи В. Маяковского:
Не видали разве
на руках грязь вы?
А в грязи —
живет зараза,
незаметная для глаза.
Если,
руки не помыв,
пообедать сели мы —
вся зараза
эта вот
к нам отправится
в живот.
В холере будешь корчиться,
гореть
в брюшном тифу...
Кому
болеть не хочется,
купите
мыла фунт
и воде
под струйки
подставляйте руки.
Грязные руки
грозят бедой.
Чтоб хворь
тебя
не сломила —
будь культурен:
перед едой
мой
руки
мылом!»
Товарищи,
мылом и водой
мойте руки
перед едой.
В 1920-х годах маникюр, который можно рассматривать как гигиеническую процедуру, в нормализующих суждениях идеологических структур, в первую очередь, комсомола, был неотъемлемой деталью образа женщин из нэпманской среды. Маяковский с презрением писал о «наманикюренных пальчиках» нэпманш.
В конце 1930-х годов, когда в СССР полностью сформировались элитарные слои общества, вопросы мытья рук перестали обсуждаться общественностью. Из газет исчезли статьи о необходимости выполнения этих элементарных правил личной гигиены. В распространенных журналах типа «Работницы» и «Общественницы» стали больше писать о значимости косметики в повседневной жизни. В статье «Культура и красота», опубликованной в журнале «Работница» в 1936 году, например, рассказывалось об открытии в здании гостиницы «Москва» образцового парфюмерного магазина, при котором начал работу косметический кабинет. Одной из популярнейших процедур сразу стал маникюр, сопровождавшийся специальным массажем рук. Ведущий специалист кабинета, эмигрантка из Австрии, заявила корреспонденту «Работницы»: «Мне пришлось многому удивляться — оказывается, есть женщины, которые считают постыдным ухаживать за своим лицом и телом, — подчеркнув: — Все, чем располагает культура, должно стать достоянием масс» (Работница 1936: 7). Уход за руками вышел из сферы сугубо гигиенического дисципли- нирования и начал входить в пространство специфических женских практик с элементами зарождающегося сталинского гламура. В СССР стали производить продукцию, необходимую для маникюра. В отчете фабрики «Северное сияние» (Ленинград) за 1935 год отмечалось, что предприятие выпустило за отчетный период «шесть новых видов декоративной косметики (4 вида помады и 2 вида лака для ногтей)» (ЦГА СПб 1222: 11).
В период войны этот процесс затормозился, однако не прервался полностью. Маникюрные услуги предлагали парикмахерские, работавшие в тылу. В повести «Спутники» о жизни санитарного поезда, написанной в 1946 году В. Пановой, по-женски наблюдательной и чуткой к деталям, есть эпизод посещения девушками-санитарками парикмахерской: «Васька и Ия вошли в парикмахерскую. Седенький гардеробщик, очень похожий на доктора Белова, велел им снять верхнее платье. Они отдали ему свои шинельки и чинно сели на стулья. В парикмахерской шла страшно интересная, ни на что не похожая жизнь. В углу за столиком сидели две женщины, одна была в белом халате и маленькими кусачками что-то делала с пальцами второй.
– Это чего? — спросила Васька.
– Дура! — шепнула Ия. — Это маникюр.
Женщина у столика встала и стала махать руками, и Васька залюбовалась на ее ногти, ярко-розовые и блестящие, как конфетки. Васька почувствовала едкую зависть. Ей тоже нужна такая красота.
– Садитесь, девушки, — сказала парикмахерша.
Ия села к зеркалу, а Васька велела сделать себе маникюр. Вода в миске была ужасно горячая, а маникюрша, возясь с заскорузлыми от работы Васькиными пальцами, два раза порезала их ножницами до крови, но Васька и глазом не моргнула: все терпят, и она может терпеть.
Она с любовью посмотрела на свои ярко-розовые ногти. „Какие прелестные ногти у этой дивчины, — скажут все. — Ах, смотрите, смотрите, что за ногти!"» (Панова 2011).
Период «оттепели» вынудил власть искать новые принципы телесной регламентации. Ликвидация «железного занавеса» позволила советским людям соприкоснуться с новыми стандартами гигиены, а главное, косметического ухода и поддержания красоты в первую очередь женских рук. В целом властные суждения в этой сфере в большей степени сосредотачивались на проблеме чистоты. Одно из первых «оттепель- ных» изданий, касающихся и таких сторон повседневности, как телесность, книга «Домоводство» (1957), презентовало проблему ухода за руками как сугубо гигиеническую. Авторы, памятуя о том обстоятельстве, что «Домоводство» освещает круг вопросов, «связанных с повседневной жизнью и бытом колхозной семьи», сосредоточили свое внимание на предохранении рук «от грязи во время работ», на их защите от длительного воздействия холодного воздуха и воды (Домоводство 1957, 2: 25). Эстетический аспект был представлен лишь советом подстригать ногти, чтобы они были полукруглой формы.
Более широкий подход к проблеме ухода за руками проявили составители «Краткой энциклопедии домашнего хозяйства», вышедшей из печати в 1959 году. В издании присутствовали как гигиенические советы, помещенные в раздел «Кожа», так и гламурные, сконцентрированные в статье «Маникюр». Здесь была представлена техника обработки ногтей и поощряемые приоритеты в выборе их декорирования: «Цвет лака выбирают по вкусу. <.. .> Естественнее всего выглядят ногти, покрытые розовым лаком» (Краткая энциклопедия 1959: 335). Дисциплинирующие практики власть излагала и на страницах тогда по-прежнему ведущего журнала для женщин «Работница», настойчиво напоминая, что «в рабочей обстановке не следует применять много косметики и слишком яркий лак для ногтей» (Работница 1959: 30). Использовались в ходе регламентации и примеры из западной практики. В 1961 году журнал перепечатал из французского еженедельника советы, как быть опрятной. В их число входила следующая сентенция: «Ваши руки, особенно ногти, всегда в безукоризненном состоянии; достаточно для этого иметь крем для рук, пилку для ногтей. Не употребляйте ярко-красный лак, если не можете уделять достаточно времени постоянному уходу за ногтями; пользуйтесь скорее бесцветным лаком, на котором царапины менее заметны, а что еще лучше обходитесь совсем без лака» (Работница 1961: 31).
В 1950-1960-х годах развитие химии, и в частности производства синтетических тканей, вынудило властные структуры расширить систему предписаний в сфере телесности. Это касалось перчаток, занимающих самостоятельную нишу в семантико-семиотических системах. Они выполняют важную защитную функцию по отношению к человеческим рукам, могут отражать коммуникативные намерения (снимание перчаток при приветствии), являются показателем социального статуса личности и т.д. Западная мода на ношение, в частности, тонких капроновых перчаток пришла в СССР на рубеже 1950-1960-х годов и породила новые дисциплинарные практики. При этом инициатива в данном случае исходила от населения. Характерным является письмо, пришедшее в редакцию журнала «Работница» в 1961 году: «Дорогая редакция! Мы очень просим ответить на некоторые вопросы, которые интересуют нас. За последнее время в моду вошли капроновые перчатки, но многие, в том числе и мы, не знают, когда и с какими платьями их можно носить. Красиво ли будет выглядеть девушка, если в жаркий день она появится в перчатках и без чулок? В книге „Учитесь красиво одеваться" сказано, что в театре или на концерте не следует весь вечер оставаться в перчатках. А на танцах?» ( Работница 1961: 31). Властные регламентирующие суждения в этом случае опирались на светский дореволюционный этикет. Редакция «Работницы» отвечала: «Вошедшие в моду капроновые перчатки предназначены для весенне-летнего сезона и подходят для нарядной одежды. В этом случае чулки надевать обязательно. <.> Перчатки стоит надевать только в исключительных случаях, например, если девушка идет на большой бал, надевает вечернее платье, тогда перчатки будут дополнением к ее туалету. В этом случае перчатки можно не снимать ни для танца, ни для приветствия, но обязательно надо снять во время еды» (Там же).
В целом под влиянием процесса демократизации советского общества, расширения связей с Западом, реструктуризации уклада повседневной жизни в СССР в середине 1960-х годов изменились и регламентирующие практики власти по отношению к телесности в целом и рукам как ее части. Расширилось производство специальных кремов для рук. Если в 1957-1959 годах женщинам предлагали пользоваться глицерином и вазелином, то в 1966 году для тех же целей появились кремы «Приз», «Гигиенический», «Силиконовый», «Витаминизированный», «Душистый», «Огни Москвы», «Миндальный», «Янтарь», «Атласный», «Люкс», «Восторг», «Утро», «Бархатный», «Рассвет», «Крем для рук», «Весенний», «Весна», «Метаморфоза», «Юность» (Аствацатуров, Кольгуненко 1966: 63-69). Вопрос о капроновых перчатках отпал с уходом моды на синтетику в начале 1970-х годов, представления о декорировании ногтей также изменились под воздействием роста импортной продукции: лаков из Болгарии и Польши. Однако в метафорических клише власти по-прежнему превалировали суждения о приоритетности «трудовых рук». Это касалось и мужчин и женщин. Во всяком случае в 1961 году на идеологической комиссии ЦК КПСС осуждению подверглась деятельность журнала «Декоративное искусство», художник которого на обложке изобразил «руки женщин, которые. должны как бы символизировать единение, союз женщин-тружениц: работницы, крестьянки и работника умственного труда. Но все три руки нарисованы одинаково: холеными, с длинными ногтями»! (Идеологические комиссии 2000: 268).
В целом можно утверждать, что представления о направлениях регламентации важной части «коммунального тела» — рук — в советском обществе претерпевали определенные изменения. В качестве примера можно привести легализацию декорирования ногтей во второй половине 1930-х годов. Но установившийся в СССР гендерный порядок, основанный на контракте работающей матери, не создавал даже в 1970-1980-е годы условий для превращения женских рук в объект эстетического дисциплинирования.
Литература
Аствацатуров, Кольгуненко 1966 — Аствацатуров К., Кольгуненко И. Косметика для всех. М., 1966.
Байбурин, Топорков 1990 — Байбурин А., Топорков А. У истоков этикета. М., 1990.
Домоводство 1957 — Домоводство. М., 1957.
Идеологические комиссии 2000 — Идеологические комиссии ЦК КПСС 1958-1964. Документы. М., 2000.
Краткая энциклопедия 1959 — Краткая энциклопедия домашнего хозяйства. М., 1959.
Панова 2011 — Панова В. Спутники.fictionbook.ru/author/vera_Jedorovna_ panova/sputniki/read_online.html?page=11 (по состоянию на 13 апреля 2011 г.).
Работница 1936 — Работница. 1936. № 11.
Работница 1959 — Работница. 1959. № 10.
Работница 1961 — Работница. 1961. № 7.
ЦГА СПб 1222 — ЦГА СПб. Ф. 1222. Оп. 4. Д. 34. Л. 2.
Энциклопедия 2004 — Энциклопедия. Символы, знаки, эмблемы. М., 2004.