В монографии «Сатира и диссидентское движение» (Satire and Dissent: Interventions in Contemporary Political Debate), изданной в 2011 году, Эмбер Дэй сформулировала тезис о том, что политическая сатира переживает сейчас «ренессанс» в мировых медиа, для которых «сатирические медиатексты стали частью мейнстримного освещения политической повестки, тем самым превратив сатириков в правомочных участников серьезного политического диалога».
Когда книга Дэй выходила из печати в Штатах, Россия готовилась к избирательному циклу 2011/12 годов. Согласно выводам политологов, выборы президента и парламентариев дали повод для становления российского «электорального авторитаризма»; в то же время для исследователей культуры эти выборы явили всплеск художественной изобретательности, ясно различимый на сатирическом полюсе поэтического и политического спектров. Электоральный цикл, казалось, предлагал опытному сатирику возможность стать «правомочным участником серьезного политического диалога» (если мы последуем тезису Эмбер Дэй).

Чтобы выяснить, сработала ли эта возможность в российском контексте, я обращусь к «Гражданину поэту» — сатирическому проекту, снискавшему большую популярность в России того времени. Он выражал антипутинские настроения либеральной интеллигенции и тех, кого в социальных медиа стали относить к быстро возникающему «креативному классу».

Однако, критикуя политические элиты, этот проект не критиковал эссенциалистские культурные иерархии, обслуживающие и поддерживающие эти элиты. Стратегии репрезентации и культурной легитимации, представленные в проекте, основывались на позиции ностальгической субъектности и ностальгического отношения к советскому наследию, которое подминало подрывную силу сатиры, не позволяя ей стать силой, способной трансформировать российское гражданское общество или переосмыслить само демократическое гражданство. Подрывная мощь сатиры проиграла терапевтическому воздействию ностальгии.

Об участнице >>