Равенсбрюк — крупнейший концентрационный лагерь для женщин под управлением СС в контролируемой нацистами Европе — был местом экстремального насилия: в лагере погибло около 28 000 заключенных. Однако насильственные действия представительниц эсэсовской охраны в Равенсбрюке никогда не изучались с точки зрения теории насилия. Хотя Равенсбрюк с 1990-х годов находился в центре гендерной истории Германии, гендерные концепции женщин — членов СС исследованы не были.

В своем докладе я выделю различные формы насилия (структурное, символическое, мягкое, экстремальное, насилие ради насилия, жестокость и пытки) и проанализирую, как эти формы пересекаются, сообщаются и соотносятся друг с другом; поставлю вопрос о том, какого рода гендерные концепции можно увидеть в повседневной практике женщин — охранников СС. Можем ли мы обнаружить в их поведении «всепроникающий образ мужественности» (Джейн Каплан) или же они сохраняли женственность в своем поведении?

Чтобы ответить на эти вопросы, я проанализирую послевоенные юридические свидетельства выживших пленных и бывших сотрудниц охраны СС. Согласно Элейн Скарри, «боль ведет к возвращению в доязыковое состояние»; поэтому, считает она, свидетельство о насилии — это «рождение самого языка». Я поставлю следующие вопросы: при каких условиях могли выжившие узники концлагерей создать такой язык? Как могли они выразить себя перед лицом послевоенного суда? Как защищали себя женщины, в прошлом служившие охранниками в СС? Каковы возможности и «границы выразимого, продиктованные архивами» (Саидия Хартман)?