Эмоция, важный элемент в пространстве средневековых тео логических представлений, после лингвистического поворота и, особенно, в последние десятилетия привлекла внимание историков-медиевистов в области гендерных исследований (К. Байнум), Ars memoria (М. Каррузерс), монашеских сообществ (Б. Розенвайн). Эмоции (affectiones, passiones) — согласно Фоме Аквинскому — служат движущей силой души, придавая ей устремление или ввысь, к добродетелям, или в бездны ада, к пороку. Страх (timor), одна из важнейших средневековых эмоций, был объектом пристального внимания средневековых францисканцев-теологов второй половины XIII в. из Парижского университета, центра теологических наук средневековой Европы. Францисканец Гвибер де Турнэ, автор педагогического трактата, написанного по просьбе короля Франции Людовика IX (Eruditio regum et principum), учит, что страх (timor Domini) помогает придерживаться добродетели справедливости. Бонавентура исследует страх как один из даров Святого Духа (Collationis de septem donis Spiritus Sancti).

Однако до того как францисканцы стали полноправными участниками теологических споров (о природе эмоций в том числе), до того, как орден переориентировался на построение ученой корпорации, сообществу пришлось преодолеть серьезный институциональный кризис. В самом начале этого кризиса, в 40-е гг. XIII в., францисканец Фома Челанский, автор «Первого жития Франциска Ассизского» (Vita prima S. Francisci, 1230), написал «Второе житие Франциска Ассизского» (Vita secunda S. Francisci, 1247). Если в первом житии перед Фомой Челанским стояла задача создать образ совершенно нового святого, который словом и делом олицетворяет орден нового типа, то во «Втором житии» с помощью этого образа требовалось сохранить единство непомерно разросшегося сообщества.

Второе житие — самый мрачный и тревожный текст из всех официальных агиографий. В его сюжетах максимально полно отражены опасения сообщества: страх распада ордена (видение Франциска в образе курицы-матери, собирающей под крыльями птенцов-братьев), страх перед женщинами, с которыми сталкиваются нищенствующие братья, лишенные защиты монастырских стен (наставления Франциска о том, как вести себя при встрече с женщинами), страх перед миром и природой в целом (сюжет о волке из Губбио), страх неверно понятого устава (видение облатки, символизирующей устав, пораженной проказой), страх чрезмерной учености (сюжет о сожженном Евангелии) и впадения в гордыню (видение небесных престолов, один из которых предназначен Франциску). Сюжеты, согласно законам составления средневекового текста, часто заимствовались из текстов, созданных в других сообществах. Например, задача преодоления страха распада ордена решается с помощью заимствования у цистерцианцев: глава ордена, Франциск, в ряде сюжетов описан как мать, что соответствует образу аббата как матери в цистерцианских текстах (К. Байнум). Поэтому текст, сконструированный Фомой Челанским, можно рассмотреть как пространство сюжетов, как заимствованных из общего культурного пространства и интегрированных в единую систему нового францисканского текста-языка, так и созданных внутри ордена.

Сюжеты, составляющими которых была эмоция страха (timor, pavor, terror, metus, formido), его градации и противопоставления, возможные заимствования, показывают, с какими проблемами институционализации пришлось столкнуться ордену и какие стратегии были выбраны для их решения.