Денис Ларионов – памяти Льва Рубинштейна
Денис Ларионов
Памяти Льва Рубинштейна
Льва Семеновича Рубинштейна больше нет. Он погиб.
Он был давним добрым другом НЛО: его новые книги выходили с регулярностью раз в пару лет, а самого ЛС можно было увидеть на всех формальных и неформальных встречах нашего издательства. Его ближайший друг и коллега Дмитрий Александрович Пригов замечал, что светское общение для Рубинштейна важная и органичная часть жизни и поэтому он с такой легкостью объединял сообщества, которые трудно было представить в одном месте: классиков неподцензурной литературы и студентов гуманитарных факультетов, демократических политиков и представителей современного искусства, библиотекарей и активистов, издателей и репортеров… После 24 февраля 2022 года это необъятное сообщество распалось на множество осколков, а роль принципиально оставшегося в Москве Льва Семеновича возросла многократно. Он самим фактом своего присутствия объединял людей, рассыпанных по самым разным точкам планеты. Последний раз мы переписывались с ним за пару недель до трагического дорожного происшествия и он вспоминал о том, как хорошо проводил время в Берлине и как полюбил этот город. С самой первой нашей встречи я отметил его достоинство и самоиронию, которые вкупе со здравым смыслом позволяли ему не растеряться в серые времена и должно были сделать его важнейшим свидетелем наступивших темных, ослепляюще-черных времен. Как больно знать, что мы не сможем увидеть его тексты о 2024 и 2025 годах…
Две последние книги Льва Семеновича, подготовленные для серии «Художественная словесность», действительно были свидетельствами. А также критическими исследованиями, незлобными отповедями и в то же время мемуарами. Как и за 50 лет до этого, ЛС вновь нашел гибридную форму книги, которая бы включала и его изощренное концептуальное мышление, и неповторимую мягкую интонацию, и страсть к коллекционированию «случаев из языка» на переломе времен. Именно коллекциями можно назвать и книгу «Кладбище с вайфаем» - отчет о языке, оставшегося один на один со все расширяющейся идеологической пустотой, и последнюю книгу «Бегущая строка», об отправке в типографию которой он так и не успел узнать… В этой, последней прижизненной коллекции собраны самые диковинные фрагменты из современных медиа всех политических направлений, показывающих, что с языком не все благополучно, что он захлебывается идеологической скверной на фоне безразличных новостных агрегаторов. Но то, о чем медиакритики могли бы написать много яростных (и справедливых) страниц, у Рубинштейна вызывало лишь иронию, при всей своей мягкости, принципиальную и последовательную. Можно сказать, что рубинштейновская внимательная ирония указывала на то место, куда не следует наступать.
Я не сказал того, с чего следовало бы начать: Лев Семенович Рубинштейн был великим поэтом. В социальных медиа некоторые коллеги уже отметили, что он создал оригинальную систему стихосложения, имеющую лишь отдаленные прецеденты (обратите внимание на текст Ильи Кукулина). При этом психологически он не был предводителем эстетического направления, а его публичное поведение никак не выдавало в нем гуру концептуализма (хотя он знал себе цену, конечно). Как и все важные эстетические открытия последней четверти двадцатого века, его вмещающие тишину, авторский пластический жест, неповторимую интонацию и саму ситуацию чтения тексты были связаны с домашней семантикой, которая расширялась от коммунальной квартиры в центре послевоенной Москвы, о которой ЛС написал столько пронзительных слов, до неподцензурного сообщества и, на последнем витке, до самых широких исторических и видовых границ в «Лестнице существ», передающих привет Осипу Мандельштаму, в день рождения которого ЛС не стало.
Фото: Наталья Сенаторова / Wikimedia Commons (лицензия CC BY-SA 4.0)