Лукавое зеркало: одетое тело за рамками отражения

В нашей культуре облачение в костюм, как правило, требует взаимного соответствия и взаимодействия трех материальных объектов: человеческого тела, одежды и зеркала. Если взаимоотношения первых двух часто становились предметом анализа исследователей одежды и моды как воплощенных феноменов, третий объект — зеркало — практически не изучался. Его перформативная функция в процессе одевания в большинстве случаев просто подразумевается или воспринимается как должное1. Несмотря на то что зеркала присутствуют везде, в материальном или цифровом форматах (Rocamora 2011), они «почти не привлекают внимания ученых» (Coleman 2013b: 48).

В этой статье мы постараемся продемонстрировать, что зеркало — отнюдь не простая нейтральная отражающая поверхность: на самом деле оно принципиально обусловливает дефиницию и личности, и костюма как визуальных феноменов. Благодаря зеркалу платье становится образом. На первый план выдвигается его основная функция — служить визуальной репрезентацией персональной идентичности. История зеркала показывает, что оно служит неотъемлемой составляющей процессов субъективации, обусловливающих само понятие индивидуальной самодостаточной идентичности. В результате дискурс индивидуализации расширяется; его частью становятся отношения людей с одеждой, которые воспринимаются как характерные для личности. Таким образом, вера в то, что «я» имманентно внешности (Sennett 1977), связана с зеркалом. В этом контексте костюм предстает средством выражения реального или идеального эго, которое предъявляется нами социуму. Как отмечают некоторые ученые (Entwistle 2000; Negrin 2016; Smelik 2016; Woodward 2007), эта оптика оставляет за кадром все другие способы взаимодействия с модой и костюмом, которые не имеют визуального воплощения и подразумевают наличие иных форм телесного опыта2. Вместе с тем, открыто критикуя репрезентативный подход и привлекая внимание к мультисенсорному и аффективному опыту, ассоциирующемуся с «ощущением себя одетым» (Ruggerone 2017), эти авторы в значительной степени недооценивают роль зеркала в формировании и стабилизации визуальной доминанты.

Настоящая статья — реплика в важной дискуссии об экстравизуальном опыте взаимодействия с одеждой; мы проследим ее интеллектуальные истоки и попытаемся проанализировать ту ключевую роль, которую играет зеркало в процессе самоосмысления. Мы уверены, что история наших отношений с одеждой неотделима от истории нашего самоощущения в тесной связи с визуальным образом собственного тела, вытесняющим на периферию гораздо более сложные взаимодействия, которые могут связывать нас с предметами нашего гардероба.

Исследователи, занятые в основном теорией аффекта, предлагали разные способы решения этой проблемы. Доминирующие позиции здесь, однако, занимают две философские традиции. Первая, чаще всего упоминаемая, — феноменология (Negrin 2016; Sampson 2018; Young 2005), особенно ее «телесные» реализации, обнаруживаемые в основном в работах Мерло-Понти. Второе направление — актуальные исследования моды в рамках постструктуралистской оптики, фокусирующейся на материальных составляющих гардероба и на их отношениях с человеческим телом (Bruggeman 2017; Eckersley 2008; Robinson 2019; Ruggerone 2017; Smelik 2016; Smelik 2018).

В статье мы рассмотрим оба эти направления и, опираясь на них, попытаемся объяснить, как случилось, что в нашей культуре «чувствовать себя хорошо» и «хорошо выглядеть» незаметно отождествились. Первая часть работы посвящена социокультурной контекстуализации зеркала. Во второй части мы проанализируем сильную зависимость самоощущения от взгляда, описанную в психоаналитической и феноменологической литературе, и поговорим об амбивалентной природе зеркала. Представляется, что обманчиво нейтральные зеркальные отражения на самом деле являют собой своеобразные ловушки нормативных идентичностей; они ограничивают наши возможности, не дают нам меняться. В этом отношении мы присоединяемся к некоторым феминистским авторам (Bartky 1991; Young 1998; Young 2005; Negrin 2016), которые, опираясь на феноменологические исследования, подчеркивали мультисенсорный характер облачения в одежду; однако они не уделяли специального внимания роли зеркала в этом процессе (см. часть третью). Как нам представляется, чтобы избежать влияния пристального взгляда и его цементирующего воздействия, необходимо буквально и метафорически отвести взгляд от зеркала, усвоить представление о теле не как о субъекте, а как о динамичной сложно устроенной конструкции.

Именно поэтому в четвертой части мы обращаемся к другому философскому направлению в поисках концептуальных инструментов, которые могут помочь преодолеть визуально обусловленные дефиниции тела как образа и одежды как репрезентации. Представления Делеза и Гваттари о теле как об узле напряжений и о субъектности как о динамичном эффекте (Deleuze & Guattari 1987) видятся нам очень важными; они расширяют возможности феноменологии, помогая уловить аффективные состояния, порождаемые взаимодействием тела с одеждой. Применяя упомянутые концептуальные методы к исследованию процесса облачения в одежду, мы можем, наконец, извлечь и тело, и костюм из визуальной парадигмы, в рамках которой они долго осмыслялись. Затем мы можем начать думать о костюме как о динамичной траектории, спектре новых возможностей и для моды, и для ее пользователей. Этот способ мысли, однако, требует отказа от зеркала: нужно освободить тело и одежду от цементирующей их ловушки образа.

Перевод с английского Елены Кардаш

Продолжение и иллюстрации в печатной версии