Долговечность, мода, устойчивое развитие: процесс и практики применения

Введение

Долговечность дружит с устойчивостью (sustainability). Прочные материалы могут продлить срок службы изделия. Более долгий срок службы, в свою очередь, дает нам больше возможностей воспользоваться потребительской ценностью изделия. Расширяя возможности для удовлетворения потребностей с помощью уже имеющихся вещей, мы не нуждаемся в дополнительных. Мы избегаем повторных актов потребления, экономим ресурсы, сокращаем отходы.

Поэтому, возможно, неудивительно, что долговечность является основополагающей идеей в области исследований, известной как «дизайн для устойчивого развития» — дисциплины, расширившей охват и поле своей деятельности за последние два десятилетия и направленной на то, чтобы наметить и придать форму альтернативным способам существования (Manzini 1994; Walker 2006). Большая часть разработок в области теорий и практики долговечного дизайна, таких, как те, что впервые ввела организация Eternally Yours (van Hinte 1997; van Hinte 2004), появились в области промышленного дизайна. За последнее десятилетие многие из этих идей мигрировали в индустрию моды, где они были присвоены и воплощены как в материалах, так и в отношениях между продуктом и пользователем. Опытные специалисты в области долговечного дизайна уже давно осознали ограничения многих из этих подходов. Многие из тех самых проблем, что препятствуют успеху долговечности как стратегии влияния на привычки потребления в области промышленного дизайна, также влияют на результаты процесса модного дизайна; в частности, на поведение пользователя. Затрачиваемые ресурсы и усилия по продлению срока службы продуктов приносят мало дивидендов, если мы как пользователи не находим применения потребительской ценности товара, которую предлагают изделия с более длительным сроком службы, и впоследствии не меняем наши привычки потребления. Несмотря на то что факторы, влияющие на продолжительность срока службы изделия, зависят от пользователя, большая часть исследований в этой области сосредоточена на долговечности, которая является следствием свойств самого изделия и его потенциала прочности и привлекательности, а не жизни и социальной деятельности пользователя. Тем не менее невозможность полагаться на вещи, чтобы влиять на поведение людей, чтобы, в свою очередь, способствовать долговечности этих вещей, усиливается в контексте одежды благодаря глубоко социальной природе моды: то, что один человек предпочитает носить и носить в течение длительного времени, также зависит от решений и действий других людей.

В этой статье я вступаю в «диалог доказательств» и опираюсь на обширные знания, накопленные в области устойчивого дизайна в индустрии моды, а также на первичные этнографические исследования, проведенные в шести локациях в Европе и Северной Америке, с целью изучить долговечность и ее связь с модой на практике. Вначале я совершаю краткий экскурс в тему устаревания, а затем рассматриваю долговечность в привычных аспектах материалов, модных товаров и эмоционального взаимодействия с предметами одежды.

Затем я смещаю акцент с изделий на изучение долговечности, возникающей в результате социальных отношений и человеческих действий, и того, что Карен Транберг Хансен назвала «компетенциями в одежде» (Tranberg Hansen 2003: 306). В заключение я выдвигаю предположение, что мода как система может способствовать продлению срока службы одежды, если рассматривать долговечность как результат деятельности, связанной с использованием одежды, приносящим удовлетворение. Я полагаю, что долговечность в моде можно продвигать не только как явление, связанное с продуктом, но, скорее, как явление, вытекающее из индивидуальной и коллективной практики, которая оказывает динамическое влияние на то, какие мы используем материалы.

Следует признать, что для некоторых идея достижения долговечности в моде вообще проблематична, не в последнюю очередь потому, что долговечность и связанные с ней идеи устойчивости и постоянства, казалось бы, отказывают моде в ее сущности, ее постоянно меняющейся природе. Более того, как экономический и культурный процесс, мода бросает вызов идее более долговечной материальной культуры. Поскольку, представляя собой «рыночный цикл потребительского желания и спроса; и… современный механизм фабрикации себя» (Breward and Evans 2005: 2), мода и связанные с ней идеи стали выстраиваться почти исключительно вокруг промышленного капитализма и консюмеризма, основанного на быстром устаревании продукта и постоянно растущей выработке ресурсов. Как утверждает Джоан Финкельштейн, «если в своем ощущении идентичности мы полагаемся на свойства покупаемых товаров, то мы вынуждены по- купать снова и снова» (Finkelstein 1991: 145). Здесь доминирующий консюмеристский нарратив и образы моды подкрепляются бизнесом, культурными предпочтениями и взглядами на то, что является желательным и осуществимым на практике (Fletcher 2012), и имеют задокументированные серьезные последствия для окружающей среды (Allwood et al. 2006). В рамках этого доминирующего нарратива отвергаются альтернативы, в том числе те, которые продвигают более долговечные товары в рамках более широкой стратегии постепенного потребления, ресурсной автономности и благополучия людей. Но так было не всегда. Как отмечает Гронов, «изначально мода не создавалась осознанно; она родилась как побочный продукт целенаправленных социальных действий» (Gronow 1997: 79). И если мода по определению всегда соответствует своему времени и контексту, то социальные действия, включая поддержку идеи долговечности, также будут определять моду.

Перевод с английского Софьи Абашевой

Продолжение в печатной версии журнала