История моды как гибрид. Распространение истории моды в Швеции, 1950—1980‑е: транснациональная перспектива

Пресса, посвященная моде, давно стала играть очень заметную роль как один из важнейших источников западной истории моды ХХ века. По сравнению со странами с развитой традицией моды, такими как Франция, Италия, Англия или даже США, в самосознании Швеции ХХ столетия мода находилась на периферии. Местные реалии, как правило, противопоставлялись международным модным культурам, а специалисты часто утверждали, что чувство моды попросту никогда не было частью культурной жизни Швеции или шведского менталитета (Lewenhaupt 2004: 222; Sundberg 2008: 14–18). История шведской моды ХХ века в целом не слишком хорошо известна и не располагает достаточным количеством свидетельств, что, вероятно, способствовало особенно сильному влиянию СМИ, популярной культуры и международных изданий на литературу о моде.

Я полагаю, что популярная история моды послевоенных десятилетий написана в методологическом поле, которое можно назвать гибридным, на стыке журналистики, научных исследований, а также кураторского дела, преподавания и т.д. В этом многогранном поле, где анализируются смыслы и нарративы истории моды, содержатся различные типы текстов, очень часто иллюстрированных, которые нередко рассчитаны на широкую публику, интересующуюся модой: каталоги выставок и другие музейные издания, книги по этикету и советы потребителям, корпоративные издания, полемические книги и брошюры и не в последнюю очередь иллюстрированные обзоры истории моды.

Цель этой статьи — представить методологический анализ этой часто остающейся без внимания группы текстов о моде, в определенной мере учитывая иллюстрации. Часто они носят гибридный характер в том плане, что по своим источникам и генеалогии эти тексты, идеи и изображения могут принадлежать разным теоретическим, текстуальным и визуальным жанрам и традициям. Анализ ситуации в Швеции позволяет посмотреть с позиций географической периферии традиционной истории моды и, кроме того, расширить представления о транснациональных связях на этой территории. Сосредоточившись на печатной культуре, мы рассмотрим популярные книги по истории и теории моды и как материальные объекты, и как вместилища идей, текстов и изображений. Чтобы провести серьезное систематическое исследование литературы такого рода, требуется методология, преодолевающая ограниченность национального дискурса и избегающая останавливаться на методологиях, которые повторяют уже сформулированные тезисы о роли и интерпретации моды.

Было выделено около ста изданий на шведском языке (многие переведены), посвященных модной одежде ХХ века и представляющих здесь многослойный текстовый материал, выходящий за национальные рамки. Выбранные публикации из этой области будут здесь помещены в контекст и обретут свое место в разнородном поле текстов, действующих лиц и локаций, составляющих содержание послевоенных исследований по истории моды. Провести подробное транснациональное сравнение на этом этапе не оказалось возможным, но ссылки на англоязычные версии рассматриваемых работ будут даваться в сносках, чтобы указать на дальнейшее международное распространение. В центре внимания будет период 1950—1980‑х годов, так как это наиболее яркое время в истории шведской модной индустрии, но рассматриваться будут публикации, относящиеся к разным периодам ХХ века. Как на основе текстов по теории и истории можно понять влияние журналистики на историю моды? Какое воздействие различные международные теоретические подходы и методологии оказали на изучение истории моды в Швеции?

Популярная история моды. Методологические замечания

Популярная мода и издания о ней составляют часть культуры моды, где циркулируют идеи, подходы, ценности и точки зрения, принадлежащие к разным источникам. Критический анализ исторических работ о моде встречается на удивление редко, даже в международной научной среде. Как отметил специалист по истории моды и дизайна Питер Макнил, за последние несколько десятилетий спектр исследований, посвященных моде, расширился, и перед отдельным ученым стоит непростая задача разумно использовать огромный объем доступных материалов (McNeil 2009: xvi). Журналистику и научные исторические либо теоретические работы часто рассматривают как обособленные, даже противостоящие друг другу жанры, но они нередко пересекаются, потому что авторы сменили одну роль на другую, а иногда в сфере обоих жанров фигурируют одни и те же тексты и изображения.

В своей объемной работе о развитии историографической науки, изучающей европейскую моду и одежду, специалист по истории моды Лу Тейлор провела обобщенное разграничение между теоретическим и объектным подходами к моде — разграничение, которое глубоко укоренено в гендерных различиях, а также отсылает к оппозиции разных институтов — научных учреждений и музеев (Taylor 1988). Хотя она и говорит, что за последние несколько десятилетий разрыв между ними уменьшился, это разграничение представляется статичной антитезой, не отражающей всей сложности производства знаний и информации в этой области. С одной стороны, не сказано, каким образом эти противоположности были преодолены или соединились, с другой — роль визуального материала и популярной культуры в историографических работах о моде в эту схему, по-видимому, не вписывается.

Как утверждает специалист по теории моды Кристофер Бруард, если смотреть с культурологической точки зрения, существует множество систем репрезентации, каждая со своим подходом к моде (Breward 1998: 303–304). Учитывая, что исторические исследования о моде создаются не только в рамках научных институтов и музеев, возникает вопрос, как, например, пресса и другие СМИ, посвященные моде, представляют ее историю для другой аудитории. Историографический подход в этой области, учитывающий, что каждый исторический период по-своему осмысляет роль моды и одежды в истории, что, в свою очередь, свидетельствует о жизни этого периода и присущем ему восприятии собственной культуры моды, наметил французский специалист по истории костюма Филипп Перро (Perrot 1984: 349). Он полагает, что можно провести аналогию между способностью моды сочетать в себе различные смыслы и трактовки и возможными применениями истории моды. Я буду опираться на эти наблюдения, и здесь меня интересует не столько содержательная часть или точность сведений об историческом костюме, сколько интерпретация и контекст исторических материалов, представленных в визуальной и вещественной форме, и взаимодействие рассматриваемых изданий с конкретным культурным пространством.

Продолжение и иллюстрации — в печатной версии журнала