В погоне за оргазмом (отрывок, Doxa)

Поиски сексуальной гармонии

Согласно П. Гиро, существует 1300 слов и выражений для определения полового акта, 550 — для пениса и столько же — для женских половых органов. Согласно словарю «Робер», оргазм (от греч. orgasma, производное от глагола orgân, кипеть) — это «наивысшая степень сексуального возбуждения». Слово применимо как к наслаждению, испытываемому мужчинами, так и к удовольствию, получамому женщинами, однако считается, что женский оргазм вызвать труднее. Вот почему мужчина старается прочитать в глазах партнерши, что «предприятие» было успешным. Все это описывается жаргонными выражениями «упасть в обморок», «закатить глаза», «глаза остекленели» и т. п. Это лексическое разнообразие, часто метафорическое и изгнанное из благопристойного лексикона, контрастирует со сдержанностью общепринятых словарей. В словаре «Малый Ларусс» (издание 1978 года) секс определяется как «комплекс внешних или внутренних проявлений, свойственных индивиду в зависимости от его пола». Абстрактность дискурса не дает лицеистам пищи для грез. Однако Мишель Фуко предлагает нам задуматься о красноречии молчания. Абсолютно не нужный для продолжения рода, женский оргазм игнорировался и осуждался церковью, но притягивал всеобщее внимание, а некоторые отваживались о нем говорить. В XVII веке доктор Никола Веретт пишет о женщинах как о «созданиях более похотливых, чем мужчины», а «Малая Библия молодых супругов», вышедшая в свет в 1885 году, побуждает к экспериментам для достижения одновременного оргазма. Еще вчера женщина, получавшая удовольствие без любви, считалась нимфоманкой, тогда как женатый мужчина, завсегдатай публичных домов, — «нормальным». Мужчина — в смысле «самец» — это достаточно простое существо, путающее эякуляцию с акме. В историческом плане является новым женский дискурс о сексе; женщины предъявляют жалобы. Американские сексологи Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон сообщают нам, что в 1950-е годы их пациентами были мужчины, удрученные своими сексуальными неудачами: импотенцией, преждевременной эякуляцией и пр. Начиная с 1960-х годов к ним приходило все больше женщин, жаловавшихся на редкость оргазма или невозможность его достичь. Начиная с 1970-х годов, по словам тех же авторов, появляется новая фобия, которую они определяли как «отсутствие эффективной физиологической возможности», что говорит о том, что когда физические проблемы решены, появляются проблемы сексуальных способностей, которые у разных индивидов очень разные. Отныне пара должна выстраивать свои отношения вокруг сексуальной гармонии. «Речь не идет о супружеском долге или преданности друг другу и не о ребенке как главной реперной точке структуры. Дело здесь в смещении ценностей в пользу индивидуального и/или супружеского нарциссизма. Сексуальная гармония превозносится и транслируется медиасистемами, выслушивающими, дающими советы, информирующими».

Груз прошлого

Возможно, главным событием в частной жизни западного общества в последние десятилетия стало появление эротики, абсолютно чуждой иудео-христианской культурной системе. Символом грязи и непристойности может служить «Автопортрет» Эгона Шиле, где художник изобразил себя мастурбирующим (музей «Альбертина», Вена). Чтобы понять значение этого явления, вспомним описанные в предыдущих томах «Истории частной жизни» сексуальные табу христианского общества. Нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Нужно совокупляться для продолжения рода, а не жить ради совокупления. В первом послании к коринфянам святой Павел выдвигает тезис о супружеском долге. «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1 Кор. 7: 4). Целомудрие предпочтительнее супружества, но не все на это способны, поэтому, «во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1 Кор. 7: 2). Также необходимо познавать свою жену со сдержанностью. «Проявлять слишком горячую любовь к своей жене означает супружескую неверность... <...> Мужчина должен уметь обуздать вожделение и не отдаваться своей страсти слишком стремительно. Нет большего срама, чем любить жену как любовницу», — писал святой Иероним. Богословы никогда не упоминали женский оргазм, полагая, что он бесполезен для передачи «женского семени», соединение которого с мужским влечет за собой зачатие и продолжение рода. Любые противозачаточные средства запрещались. Секс запрещался в постные и праздничные дни, во время менструации, в течение сорока дней после родов, во время беременности и кормления грудью. Монтень советовал «получать от своей жены лишь сдержанное удовольствие, серьезное и не лишенное некоторой строгости, потому что наши жены всегда очень легко отзываются на наши нужды». Брантом советовал мужьям не прививать женам вкуса к любовным утехам, потому что «к искре, полыхающей в их телах, добавятся еще сотни». Но и Монтень и Брантом находят нормальным, что у мужчины есть любовные связи на стороне и что он практикует там «эти чудовищные позы, описанные Аретино». Начиная с XIV века некоторых богословов заботили трудности пар, обремененных детьми. Пьер де ла Палю предлагает использовать «сдержанные объятия» (сношение без эякуляции). В конце XVI века Томас Санчес утверждал, что «соитие супругов» без намерения зачать ребенка не является грехом (разумеется, использование при этом каких-либо противозачаточных средств недопустимо). Большинство историков склонно полагать, что эти предписания неукоснительным образом соблюдались. Жан-Луи Фландрен придерживается другого мнения. Согласно ему, из покаяний мы узнаем многое о противозачаточных практиках при внебрачном сексе и о мастурбации. Он отмечает, что «перерывы на пост» никоим образом не сказываются на рождаемости, и даже ставит под сомнение глубину христианской веры, в частности, в деревнях. «Каждый был христианином на свой лад, что никогда не совпадало ни с точкой зрения богословов, ни с нашей».

Оргазмология и оргазмотерапия

Сексология появилась во второй половине XIX века. В своем «Трактате об импотенции и мужском и женском бесплодии» (Baillière, 1855) доктор Ф. Рубо так описывает оргазм: «Во время оргазма кровообращение усиливается <...>. Глаза наливаются кровью, взгляд становится диким <...>. Одни дышат прерывисто, другие задерживают дыхание <...>. Возбужденные нервные центры реагируют только на очень смутные проявления воли <...>. Руки и ноги судорожно сгибаются и разгибаются, двигаются во всех направлениях или же напрягаются и становятся твердыми, как железные балки; челюсти стиснуты, зубы скрежещут, а некоторые в эротическом бреду, охваченные вожделением, кусают до крови плечо партнера, которое он неосторожно подставил. Это исступление обычно длится недолго, однако достаточно для того, чтобы силы покинули организм». Одной из общепризнанных отраслей наук о человеке сексология становится после I Мировой войны (Вильгельм Райх, «Функция оргазма», 1927) и особенно после Второй (А. Кинси, «Сексуальное поведение человека», 1948). В 1950 году Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон, «проявив большую отвагу», впервые наблюдали, что происходит с женскими и мужскими половыми органами во время полового акта. После многих лет наблюдений в 1966 году они опубликовали работу «Сексуальные реакции человека», в которой описали человеческий оргазм. Женский оргазм предстает результатом трех факторов: физиологического, психологического и социологического. Миф о клиторе, аналоге мужского пениса, был развеян. Различие между клиторальным и вагинальным оргазмами — это иллюзия, потому что «реакция вагинального канала во время взрывного оргазма ограничена „оргазмической платформой“» (находящейся во внешней трети влагалища). Таким образом, качество женского оргазма не зависит от размера пениса, в противоположность расхожему мнению (по мнению доктора Симона, средний размер эрегированного пениса составляет 155 миллиметров; мужчины же оценивают его в 172 миллиметра, а женщины — в 162 миллиметра). В работе «Сексуальная дисгармония» (1971) приводится описание сексуальных дисфункций, которое лежит в основе оргазмологии и оргазмотерапии. В противоположность психоаналитику, сексолог претендует на успешное лечение и ссылается на имеющиеся экспериментальные научные данные. Если Фрейд за два года до смерти пишет статью, название которой можно интерпретировать как констатацию провала — «Анализ конечный и бесконечный», то оргазмотерапевт ограничивает лечение во времени. Живем ли мы в эпоху «заката психоаналитиков и рассвета сексологов», по словам А. Бежена? Сексология опирается на behaviour therapy — поведенческую терапию, согласно которой невротическое поведение является благоприобретенным. Сексологу приходится отучать пациента от такого поведения. «Таким образом, речь идет о том, чтобы ликвидировать теперешние симптомы (а не то, что было раньше), подавляя в организме пациента имеющиеся условные рефлексы и формируя новые. Здесь возможны два подхода: либо устранить тревогу, связанную с поведением, которому предстоит обучиться, либо сделать так, чтобы поведение, от которого пациенту следует отучиться, стало вызывать тревогу» (А. Бежен). Не вдаваясь в детали, скажем, что лечение длится две недели, что оно проводится совместно врачом и психологом, мужчиной и женщиной, что в случае успеха за пациентом в течение пяти лет ведется наблюдение (чаще всего по телефону), что статистика успехов и провалов постоянно обновляется и публикуется. Принимая во внимание тот факт, что в лечении существенная роль отводится мастурбации, мы присутствуем при «депатологизаци» онанизма, что является настоящим прорывом в нашей культуре. Известно, откуда идет запрет на получение удовольствия в одиночку. «И взял Иуда жену Иру, первенцу своему; имя ей Фамарь. Ир, первенец Иудин, был неугоден пред очами Господа, и умертвил его Господь. И сказал Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему. Онан знал, что семя будет не ему, и потому, когда входил к жене брата своего, изливал семя на землю, чтобы не дать семени брату своему. Зло было пред очами Господа то, что он делал; и Он умертвил и его» (Быт. 38: 6−10). За мастурбацию приговаривают к смерти — таков вердикт, который дошел до нас из глубины веков. После тысячелетий осуждения мастурбация выходит из сферы тайного, чтобы стать, как говорят сексологи, лучшей подготовкой к успешной встрече с партнером. «Мы сможем доставлять удовольствие другому человеку только в том случае, если сможем мастурбировать до достижения оргазма <...>. Мы пойдем к другому, когда будем готовы», — пишет Дэвид Купер в книге «Смерть семьи». С точки зрения Жильбера Торджмана, «все дети, и мальчики, и девочки, мастурбируют с самого раннего возраста». Крайне важно, чтобы по окончании латентного периода подростки снова принялись за «дурные привычки», ставшие хорошими, потому что «подростки, которые не прошли на пути к зрелости через этап мастурбации, гораздо чаще других испытывают трудности во взрослой жизни». Современный срок этой эволюции обозначен журналом Vital: «Биологи стремятся раскрыть законы сексуального удовольствия <...>. Вызывается ли оно стимуляцией эрогенных зон или же морфином, вырабатываемым мозгом, ясно одно: сексуальное наслаждение это не грех цивилизации, но биологическая реальность, свойство тела».

От исповедника к сексологу

В традиционном обществе, где брак заключался не по любви, но, повторим, был всего лишь сделкой между двумя богатыми — или нищими — семействами, наличие правил для жизни в паре было необходимо. Существовал «супружеский долг», который следовало соблюдать во всех отношениях, «и прежде всего в постели» (Ж.-Л. Фландрен). Если один из супругов отказывался от секса, прибегали к помощи исповедника, который читал нотацию и мог отказать в отпущении грехов и причастии. Семейным секретом, таким образом, делились. Сегодня женщина, «которой оказывают должное внимание», но неудовлетворенная, а значит, фригидная, также нарушает границы семейной тайны и отправляется на консультацию к сексологу. То же делает мужчина в случае, если у него слабая эрекция или преждевременная эякуляция. Теперь сексолог, как раньше духовник, посвящается в тайну. «В этическом плане он ставит и определяет простую норму: цель соития — получение оргазма обоими партнерами, наслаждение открывает эру сексуальной демократии. В техническом плане он обучает пациентов самодисциплине оргазма» (А. Бежен). И в противоположность психоаналитику, который прибегает к разным уловкам, чтобы попросить денег за свои услуги («Бесплатное лечение, — пишет Фрейд , — провоцирует сильное сопротивление пациента»), он выставляет счет и получает законный гонорар за оказанную услугу.

Могло ли общество мириться с тем, что партия теперь играется на троих: женщина, мужчина и third person, третье лицо (исповедник, психоаналитик, сексолог)? Был ли этот процесс настолько второстепенным, что государство не считало нужным в него вмешиваться? Разумеется, нет. В 1976 году под эгидой Министерства здравоохранения был создан CIRM — Информационный центр планирования семьи, материнства и сексуальной жизни. Туда обращаются «по телефону, что позволяет установить с позвонившим доверительные отношения, но вместе с тем сохранить анонимность» (из рекламного буклета CIRM). Это как исповедь, только исповедник незнакомый. Количество обращений превзошло все ожидания. «Доктор, проконсультируйте, пожалуйста, по поводу орально-генитальных ласк или эротической стимуляции». В 1980 году CIRM прекратил подобную деятельность. В 1983 году в телепрограмме появилась передача «Psyshow», в которой приглашенная пара рассказывала двум журналистам и психоаналитику о своих проблемах в сексе. Последовала возмущенная реакция журнала Elle —передачу называли «стриптизом на телевидении», а журнал Confi dences описывал ее словами «скандальная, вульгарная, постыдная». Вот что возразила Паскаль Бреньо, продюсер: «Именно потому, что мы находимся в студии, все получается. Пара использует наше присутствие, чтобы почувствовать себя свободными по отношению друг к другу. Они чувствуют себя в безопасности». «Страдание в прямом эфире, истерика по поводу публичного обнажения, достижение прозрачности любой ценой очень напоминают публичную исповедь, признание», — заключает К. Декли.

Сексуальное возбуждение и его тайны

Почему мы испытываем сексуальное возбуждение? Наивный ответ был бы простым: достаточно продолжительное отсутствие сексуальных контактов, созерцание желанного человека, прямая стимуляция эрогенных зон, мощный выброс мужских гормонов и т. д. Психоаналитик же скажет нам, что механизм куда сложнее. Роберт Столлер утверждает, что сексуальное возбуждение происходит в основном из желания навредить партнеру и что оно способно достичь высшей точки, потому что скрывает тайну. «Фантазии, осознанные или неосознанные, фунционируют тем лучше потому, что они тайные, невысказанные, подавленные, потому, что они возникают скорее из-за чувства вины, стыда и ненависти, чем от веселой похоти». Р. Столлер перечисляет психологические факторы, способствующие сексуальному возбуждению: «Враждебность, тайна, риск, иллюзия, месть, желание вытеснить из сознания детские травмы и фрустрации, фетишизация. Все эти факторы связаны с тайной». Иными словами, благодаря фантазиям взрослый человек, бывший ребенок-жертва, находит в эротической победе возможность мести. Тот же автор приводит такой пример: «Одна пациентка, которая с самого детства боялась унижения, сопровождавшего любое ее действие, рассказывала, что лучшим моментом во время полового акта для нее был не оргазм, а тот, когда она понимала, что ее партнер не может больше сдерживаться». На первом месте среди возбуждающих фантазий стоит изнасилование. То, что оно занимает большое место в мужском воображении, известно давно: об этом свидетельствуют многочисленные «академические» картины. Среди прочих назовем картины Ж.-Л. Жерома (того самого, который инициировал отказ от наследства Кайботта), «Арабский рынок наложниц» и «Заклинатель змей» (Институт искусств Стерлинга и Франсин Кларк, Уильямс таун), которые скорее подошли бы для удовлетворения гомосексуалов. В высокомерном мужском дискурсе о насилии звучит мысль, что «женщины обожают это». «Это так», — соглашается Р. Столлер — правда, лишь при условии, что насилие имеет место только в воображении женщины. Воображаемое изнасилование убеждает женщину в собственной неотразимости и дает ей чувство превосходства над насильником. При помощи мастурбации она может достичь оргазма, не испытывая чувства вины (поскольку она не была «в действительности» неверна). Н. Фрайди приводит массу примеров, созвучных тезисам Р. Столлера. Остановимся на двух. «Моя первая эротическая фантазия случилась сразу после полового созревания. Лежа ночью в постели, я воображала, что иду по лесу. За мной шел незнакомый мужчина <...>. Он схватил меня и заставил делать разные вещи против моей воли <...>. Позже фантазия модифицировалась: я воображала, что меня похищают и продают в рабство. В этой истории было множество вариантов, потому что меня многократно покупали и перепродавали, я все время попадала к разным мужчинам». Другой пример, в котором речь идет не о насилии, а об обезличивании партнера, которого женщина сводит до уровня фетиша: «Я представляю себе кучу всякого, когда занимаюсь мастурбацией. Иногда воображаю мужчину, который появляется в дверях и хочет продать мне что-то. Я приглашаю его войти. Пока он расставляет свой товар, я начинаю ласкать себя. Он смотрит на меня. Его это явно возбуждает. Видно, что ему все труднее рекламировать свое барахло. Тогда я раздеваюсь и начинаю мастурбировать, не прекращая наблюдать за тем, как он пытается держать себя в руках. Он еле сдерживается, я же, понятное дело, выгляжу невозмутимой, но тут и я уже начинаю возбуждаться <...>. Не в силах устоять перед моими чарами, мужчина набрасывается на меня прямо посреди гостиной». Что представляют собой эти игры воображения? Извращение? Нет, утверждает Р. Столлер, делящийся с нами «тайной общества». Вот она: «Мы стараемся из всех странных людей сделать козлов отпущения, но все те, кто собирает эротические фантазии — психоаналитики и разные другие, — знают, что многие граждане, с виду гетеросексуальные и нормальные, а не только любители прижиматься в транспорте, или те, кого возбуждает рвота, или зоофилы, копрофилы, любители говорить непристойности по телефону — также полны ненависти и желания (если не готовых планов) навредить другим: у всех есть дурные пристрастия». Автор делает безапелляционный вывод: «Моя теория сексуального возбуждения — еще одна иллюстрация того, что человеческие существа как вид проявляют не очень много любви и что это заметнее всего, когда они занимаются любовью. Жаль!» Срывание покрова тайны, смазанность тайны, исчезновение ритуала раздевания — уничтожает ли все это эротические фантазии? Так полагает Жан Бодрийяр, приводящий такой анекдот: «В разгар оргии мужчина шепчет на ухо женщине: „What are you doing after the orgy?“» («Что вы делаете после оргии?»). Коды хорошего поведения любопытным образом встали с ног на голову. Вчера мужчина, пришедший с дамой на художественную выставку, спрашивал у нее: «Что вы делаете после выставки?» Приглашая ее на обед, он интересовался: «Какие планы на вечер?» и т. д. А что же сегодня? Из постели — в «Бобур»?

Инцест

Инцест относится к сфере тайны, поэтому нам мало что известно об этом явлении, и статистика INED (Национального института демографических исследований) и INSEE (Национального института статистики и экономических исследований) неполна. Разумеется, инцест связан с «объективными» условиями жизни, и в беднейших слоях инцест отца и дочери — наверняка более распространенный, чем можно подумать, — не обязательно вызывает чувство вины. Вот невыдуманная история 40-летнего мужчины, живущего со своей 14-летней дочерью. В результате доноса отец оказался в тюрьме, дочь попала в приют, оба были совершенно растеряны. Освободившись по амнистии в честь 14 июля, отец вернулся домой, обнаружил свою несовершеннолетнюю дочь, «познал» ее и 17 июля снова попал в тюрьму. В кругах с более благоприятной обстановкой инцест также встречается, но его труднее уловить. Возможно, он существует в завуалированной форме: «девушка» —любовница мужчины, который годится ей в отцы; мать, решившая «инициировать» своего сына при помощи одной из подруг, но «не желающая знать об этом». Ветхий Завет не запрещает инцест. Это вопрос уместности. Переживший гибель Содома и Гоморры, потерявший жену, которая превратилась в соляной столб, старик Лот оказался без потомков-мужчин. Две его дочери, сознавая свою ответственность, по очереди зачали от него, и на свет появились Моав, отец моавитян, и Бен-Амми, отец аммонитян. В обоих этих случаях отец «не знал, когда она легла и когда встала» (Быт. 19: 30−38); это доказывает, что старик еще кое-что мог, но был слегка рассеян.

Садомазохизм

«Желание приносить страдания сексуальному объекту или, наоборот, желание страдать самому — самая важная и самая распространенная форма перверсий», — пишет Фрейд. Кто может утверждать, что полностью свободен от этого? Не являются ли взрослые, как и дети, полиморфными извращенцами? Великие садисты (как, например, сподвижник Жанны д’Арк Жиль де Рэ), как правило, запутываются в своих делах и попадаются. Мелкие и средние садисты-извращенцы (небезызвестный маркиз) так или иначе в состоянии держать себя в руках. Наиболее распространен третий тип садистов: это мелкие начальники, терроризирующие мастерские и офисы, отдельные преподаватели, отцы семейств, оправдывающие борьбой за нравственность свою крайнюю суровость, автомобилисты, которые из жажды наказания провоцируют несчастные случаи, и т. д. Напряженность момента (война, революция) и неумолимая строгость структуры (все формы тоталитаризма) пробуждают — или просто будят? — в «обычных» людях скрытые садистские импульсы, так что становится возможным говорить о заразности садизма. Что же касается мазохизма, интересовавшего сексологическую литературу XIX века, он по-прежнему остается загадкой: какая вина побуждает мазохиста требовать себе наказания? Почему это наказание является условием для оргазма? Должны ли мы вслед за Фрейдом полагать, что садист и мазохист формируют пару (активный — пассивный), отсылая к гипотезе о том, что все люди бисексуальны? Или же, как Жиль Делёз, считать, что меняться этими двумя ролями нельзя? Как бы там ни было, но любой семейный скандал — это иллюстрация потенциального садомазохизма его участников. После кризиса люди начинают объясняться: «Я никогда не видел тебя такой. — Я сказала больше, чем думала». Возможно ли это? Ссора обнажила тайну.