Выбор Игоря Гулина (Коммерсантъ Weekend №11 от 05.04.2019)

В европейской, и прежде всего немецкой, культуре Семилетняя война — одно из центральных событий XVIII века. В русском историческом сознании она, напротив, занимает место до крайности незначительное. При очевидной своей важности для современников, в следующем веке Прусская война оказалась как бы не вписана в большой нарратив национальной истории — и до сих пор остается в глубокой тени. Она не триумф, не трагедия, а некий непонятный всполох. Историк Денис Сдвижков пытается вернуть интерес к этому предприятию. При этом его книга — не летопись побед и поражений, не монография о политическом значении Прусской войны, а сборник писем.

Все они написаны офицерами русской армии в 1758 году — после баталии при Цорндорфе, важнейшего сражения на восточном фронте Семилетней войны с крайне смутным исходом. И Россия, и Пруссия понесли огромные потери. И та и другая считали себя победительницами, но не были вполне уверены. Вскоре после битвы прусскому отряду удалось перехватить курьера, направляющегося в Санкт-Петербург с огромным количеством корреспонденции. В первую очередь ценность для Пруссии, конечно, представляли документы официальные — данные о потерях и дальнейших планах российской армии. Однако сохранилось все, включая многочисленные послания с фронта офицерским женам, невестам и матерям. До сегодняшнего дня все эти письма лежали в одном из берлинских архивов, где их и обнаружил Сдвижков.

В книге этот массив опубликован практически целиком и снабжен подробными комментариями. Конечно, эти тексты представляют интерес не столько из-за мелочей военной истории, сколько благодаря редкой возможности заглянуть в мир русского офицера середины XVIII века — времени, от которого осталось не так много личных документов (если не считать те, что относятся к жизни придворных и высших сановников). Помимо того «Письма с Прусской войны» представляют собой как бы стоп-кадр десятков судеб, застывших в момент крайнего драматизма. И так возникает любопытный литературный эффект. Конечно, ни один из героев сборника Сдвижкова не Андрей Болконский под дубом, но именно принципиально иной метод переживания экзистенциального напряжения у людей XVIII века и делает это чтение интересным.